Бандит - Страница 23

— Ну что, так сможешь? — с улыбкой справился Иванцов, обводя рукой низкий сводчатый зал.

— Дадите ссуду — смогу, — сказал Валерий.

Иванцов помолчал, поджидая, пока официант выставит на столе заказанные напитки. Вслед за напитками с тележки на стол перекочевали тарелочки с утопающими в зелени, тонко нарезанными помидорами, золотистые пальчики осетрины «орли» и мельхиоровая вазочка с пряным соусом. Официант отошел, и Иванцов спросил: — А что это за история с фирмой «Топаз»?

— Так, — сказал Валерий, — я с ними поговорил культурненько…

— Наивный вы человек, Валерий Игоревич. Думаете, они от вас отстали? — Не отстали, так отстанут.

Юрий Сергеевич отправил в рот пышущий жаром ломтик, задумчиво прожевал, прислушиваясь к собственным ощущениям, крякнул и сказал: — Понимаешь, Валерий, я тебе скажу честно, что твое вчерашнее приключение вызвало среди моих коллег не самые приятные комментарии.

—Ну?

— Мы не можем ссудить тебе деньги под тридцать пять процентов. Только под сорок два.

— Что?! — Это не мое решение, Валерий. Я, сосвоей стороны…

— Почему? — Все та же вчерашняя история. Фактор дополнительного риска. — Э, нет, — сказал Валерий. — Если человек платит «крыше» — это фактор дополнительного риска. Да вы с меня теперь не тридцать пять, а пятнадцать брать должны! — Валерий, ты пойми меня! Эти вопросы не я решаю!

Подошедший официант поставил на стол бутылку, завернутую в заграничную подарочную бумагу с тиснеными розочками.

— Я не заказывал, — сказал Валерий. — Вон та компания посылает вам, -объяснил официант.

Валерий взглянул: в глубине зала веселились несколько человек, незнакомые рожи.

Валерий потянулся к бутылке и развернул бумагу. Застыл. Это была не водка и не вино. Это была пластиковая бутыль с иностранной надписью: «Antifreeze».

— Ты чего? — испуганно спросил Юрий Сергеевич. — Я сейчас.

Валерий поднялся, зажав бутыль в руке, и направился к компании за столиком.

Компания была упакована как следует. У молодых людей из кармашков пиджаков торчали хвостиком вверх рации, а под мышками, судя по тому, как бугрились складки ткани, имелось что-то еще.

У человека, сидевшего во главе стола, было круглое, как грампластинка, лицо с чуть взлетавшими кверху уголками бровей. По обеим сторонам некогда сломанного носа глядели спокойные, чуть выпуклые глаза цвета мокрого асфальта. Кулаки торчали из рукавов рубашки, как садовые грабли из стаканчика для перьев, и каждый из них был размером с хороший батон «Бородинского». Он выглядел как огромный придорожный валун, обряженный в джинсы и привезенный в ресторан.

Среди сявок в дорогих костюмах этот человек был похож на художника-мультипликатора в компании нарисованных им бармалеев.

Двое поднялись навстречу Валерию. Он нехорошо усмехнулся, но тут человек, сидевший в центре стола, сказал: — Садись, Валерий Игоревич. Я уж ждал ждал, пока ты придешь, — пришлось приглашение присылать.

— А мы знакомы? — спросил Валерий.

— Заочно знакомы, — сказал мужик, блеснув золотыми коронками, — ты моему финансовому директору рожу начистил, — и махнул рукой влево.

Валерий оглянулся и только тут заметил скалящегося в полумраке Рыжего. — Ты зачем, Валера, — спросил Шерхан, — за Шакурова мазу тянул?

— Тянул, — сказал Валерий, — и еще потяну. — Ладно, замнем для ясности. Ты чего с этим жмуриком сидишь?

— Ужинаю.

— А я слыхал, тебе бабки нужны.

— Бабки всем нужны, даже канарейке на корм.

— И что он, дает тебе ссуду-то?

— Да.

Шерхан закрыл глаза.

— А я вот захочу — и не даст, — сообщил Шерхан.

Валерий молча усмехнулся.

— Ты зубы-то не скаль, — сказал Шерхан, — сколько ты у него просишь?

— Вот налоговая инспекция придет — ей скажу.

Шерхан усмехнулся.

— Вовчик, позови-ка этого бизнесмена, — приказал он.

Вовчик — молодой парень с перебитым носом и в рубашке а-ля какаду — поднялся из-за стола и, растолкав танцующих, подошел к Юрию Сергеевичу. Что-то он ему проворковал на ухо — неизвестно что, но Юрий Сергеевич покорно встал и пошел за Вовчиком.

— У тебя пацан на сколько ссуду просит? — задал вопрос Шерхан, когда Юрий Сергеевич предстал перед его особой.

— Сорок тысяч долларов.

— Срок погашения?

— Три месяца.

— Проценты?

— Тридцать пять годовых.

— Много, — сказал Шерхан, — грабишь людей, буржуй. Ну да ладно. Иди кушай. Вон, тебе горячее принесли.

На лице Иванцова ничего было нельзя прочесть, как на отмокшей в воде водочной наклейке. Он молча подергал бровями, развернулся и пошел обратно к своему столику. — Выйдем и поговорим, — сказал Шерхан.

— Выйти можно, — согласился Валерий.

Один из людей Шерхана поднялся и прошел вправо, мимо почтительно раздвинувшихся официантов. Валерий последовал за ним. Уже сделав шаг в коридор, он сообразил, что бандиты двинулись не к общему выходу, у которого стоял швейцар в галунах и куда ежеминутно подъезжали длинные и дорогие тачки, сверкающие в свете фонарей, а к какой-то служебной дырке — лазу в темный, укрытый навесом двор, где одиноко грустили три привилегированные машины. В одной из них Валерий узнал вчерашний «Вольво» Рыжего. Ворота со двора открывались в неоглядную асфальтовую даль, и где-то справа то вспыхивал, то гас желтый мигающий светофор.

Валерий вышел и тут же стал спиной к облупившейся желтой стене здания. Слева, из-за орешеченного окна кухни, доносился шум посудомойки и треск жарящейся картошки, у выезда из двора одиноко блестели в лунном свете сметенные к тротуару осколки фары.