Бандит - Страница 29

Валерий, сцепив руки под подбородком, слушал бандита.

— Вот у тебя тачку разбили, так ты резать меня прибежал. А у меня Шерхан завод забрал. Наладил я водку делать. И ведь наладил, все продумал — откуда спирт, откуда стеклотару, где наклеечки достать, опять же сбыт, — все я наладил. А Шерхан пришел и: отдай мне, Рыжий, заводик, а то мне кажется, ты мухлюешь, не столько бабок сдаешь… Так у него сейчас меньше бабок, чем я ему сдавал. Но для него дело было не в бабках. Он думал, я взовьюсь. Думал, скажу: «не отдам», и можно меня будет пристрелить в назиданье. А ты бы что делал на моем месте? — Не знаю. Я торгую мороженым, а не фальшивой водкой. — А я знаю. Ты бы Шерхана пристрелил. На месте. У тебя мозги в кулаках. А я вот семь раз примерю, а с Шерханом, если семь раз примеришь, так отрезать будет поздно… А он уже боится меня, Шерхан. Человек никого так не боится, как того, кому делает мерзости… За непослушание меня завалить не получается, а надо… Вот он и разбил твою тачку. Либо ты меня завалишь, и тогда он тебя убьет в отместку за Рыжего, либо я тебя завалю, и тогда он меня накажет за прямое непослушание…

Валерий все так же сидел на корточках.

— Понимаешь, Нестеренко, я не бил твоей тачки. И из-за этого мне кранты и тебе кранты. Тебе — потому что ты влез к бригадиру Шерхана и связал его собственной же рубашкой, а мне — потому что Шерхану не нужен бригадир, которого каждый фраер может его же рубашкой связать. И у нас с тобой один выход. Я обещаю тебе узнать, где Шерхан, обещаю, что весь пирог после Шерхана мы поделим пополам.

— А почему ж пополам? — А я не выживу один, — сказал Рыжий.

— Труслив я. Сначала думаю, а потом стреляю.

— Закусил губу и добавил: — Это для тебя единственный выход. Ведь тебя же теперь завалят. И ладно, что тебя… Ведь ты же в это дело влез, чтоб Шакурова отмазать. Вот уж скажет тебе Шакуров спасибо, когда к нему Шерхан заявится и потребует за убитого Рыжего столько баксов, сколько в Рыжем веса.

Валерий опустил глаза. Это уж точно. Влип Валерий капитально, и сам влип, и Шакурова вляпал…

— Где этот водочный завод? — спросил Валерий.

— Руки!

Валерий обернулся.

Пока Рыжий жаловался на свою жизнь, в квартиру заявились трое. Трудно сказать, что насторожило их — увидали с улицы, сквозь занавеску, две тени, или у Рыжего была какая-то своя система знаков, скажем, зажженный на кухне свет, — однако посетители предпочли воспользоваться имевшимися у них ключами, не оповестив звонком о своем вторжении.

Теперь все трое умело рассредоточились у входа в комнату, и старый «ТТ» в руках одного из них глядел Валерию прямо в живот.

— А ну на пол! Жопа кверху, руки на голову! Ну!

Валерий резко ударил человека с «ТТ» по запястью. Пушка описала в воздухе дугу и врезалась в стеклянную стенку серванта. Тут же на Валерия прыгнул тот, кто стоял слева, и схлопотал под ребро локтем.

— А-а… — зашипел левый, вертясь волчком.

— А ну получи добавку, — сказал Валерий и достал его внешним ребром стопы в живот.

Тут же нога Валерия пошла назад, и пяткой хорошо, с хрустом вошла под чье-то ребро. Владелец ребра ойкнул и кустом осел вниз. Валерий развернулся и краем глаза заметил нечто летящее. Он нырнул было вбок, но не успел, близ уха мелькнула бутылка с прозрачной крис.талловской водкой. «Полная, — блеснуло в мозгу Валерия, — хуже нет, когда полная». Валерий поставил блок, но не успел вывести руку в верхнюю точку: бутылка врезалась ему в голову. Все-таки удар пришелся по касательной, однако бутылка хрустнула и разлетелась. Волосы Валерия мгновенно намокли, перед глазами вспыхнула и разлетелась огненная карусель, и сквозь эту карусель Валерий увидел, как цветастый ковер в комнате вздыбился, качнулся и внезапно шмякнул ему по лицу. И тут в голове Валерия выключили свет и всю остальную аппаратуру.

Очнулся Валера очень скоро, в кромешной и тряской темноте. Над ухом оглушительно выло. Валера сначала подумал, что это шумит у него в голове, но потом сообразил, что это воет мотор, а сам он лежит в багажнике автомобиля. Багажник был довольно просторен — тачка, судя по всему, была шикарная, из таких, на каких Валерию ездить пока не доводилось. Было даже удивительно, что его еще не убили. Или Рыжий действительно ему не врал? И теперь хочет, чтобы Валерий помог ему завалить Шерхана?

Наконец машина запрыгала по грунтовой дороге, бибикнула и остановилась. Впереди раздался скрип открываемых ворот, машина мягко повернула и проехала еще несколько метров.

Багажник над Сазаном распахнулся, и вверху образовался кусок ночного неба, и на нем — разноухая голова Рыжего. — Приехали, — сказал Рыжий.

Валерия вытащили на землю и поставили. Машина стояла за забором небольшой одноэтажной дачи: слева белел сарай, сама же дача вырисовывалась на фоне леса темным треугольным коньком.

— Топай.

Валерий взошел на облупившееся крыльцо и, нагнув голову, шагнул внутрь.

Крытая терраса, на которую его ввели, была отделана новой вагонкой, покрытой светлым лаком, и во всю ширину террасы тянулся такой же светлый деревянный стол, уставленный разнообразной жратвой и выпивкой. Крупная ночная бабочка билась, раскачивая пластиковый абажур лампы, и от этого по лаку стола и хрустальным, изукрашенным ледяными узорами, бокалам метались блики и тени.

За столом сидел Шерхан со своей кодлой.

— Ну что, мороженщик, — спросил Шерхан, — где твое мороженое?

И обернулся к охранникам: — Развяжите-ка ему ручки. Да руки, я сказал, а не остальное! К стулу привяжите!

И Валерия действительно привязали к стулу, распустив ремни на руках.