Рыжий сел чуть поодаль, вынул расческу и стал зачесывать вперед жидкие волосы.
Шерхан взял бутылку водяры и, наполнив стакан, придвинул к Валерию: — На, мороженщик, выпей.
Валерий потянулся было к стакану, но потом решительно замотал головой.
— Не хочется, — сказал Валерий.
— Выпей, когда дают на халяву. А то обижусь…
— Ты меня завалишь не за то, что я с тобой не выпил.
— Выпей. Пьяному умирать легче.
Валерий пожал плечами и вылакал водку. Водка была хорошая. Кристальная водка, не какая-то там подделка Рыжего…
— А теперь закуси… Но-но! Лапами!
И рука Шерхана мгновенно перехватила вилку, деликатно лежавшую на тарелке с белобокой осетриной, — к этой вилке потянулся было Валерий.
Валерий взял осетринку руками и отправил ее в рот. В голове его шумело, где-то под волосами пер наружу громадный синяк, голод Валерий ощутил жуткий. Весь день он мотался по городу без еды, а вечерний «Соловей» был безнадежно сорван первой встречей с Шерханом, после которой мысли о хлебе насущном как-то отошли на второй план.
Шерхан, усмехаясь, оборотился к Рыжему.
— Нехорошо это, — сказал Шерхан.
— Вот, бьют тебя, Рыжий, кому не лень, даже продавцы мороженого, и твоей же рубашкой ноги вяжут… Авторитет ты мой поганишь, Рыжий. Скажут: что у Шерхана за петух в бригадирах?
Рыжий помертвело хрюкнул.
— А ты, парень, хам, — оборотился Шерхан к Валерию, — до чего ж хам! По чужим хатам шастаешь… Что делать-то с тобой? Домой, что ли, отпустим, к мамочке?
— Сдохла у него мамка, антифризу откушала, — сказал Рыжий.
— А вот я и говорю — к мамочке, — кивнул Шерхан.
— И антифриз в гараже найдется… А?
Валерий притворно зевнул: — Твоя воля, хозяин. Чего я в чужом доме советы давать буду?
— Вот, — сказал Шерхан, поднимая глаза на Рыжего, — человек правильно понимает. Не лезет поперек души с советами. А может, его в бригаду взять? Мне нужны люди.
И оборотился к Валерию: — Как, пойдешь в бригаду, мороженщик?
Валерий молчал.
— А с другой стороны, как тебя взять? Ребята тобой недовольны. Вон, Рыжий на тебя так сердит, что без глушака вздумал в тебя палить, хорошо, руки затекли — промахнулся… Насилу мои ребята у него пушку-то отобрали…
Теперь Валерий понял, почему он оказался у Шерхана. Люди, которые пришли к Рыжему, были не его собственные, а от начальства, и как Рыжий ни хотел убить человека, которому предлагал союз против Шерхана, — без барского приказа ему это не позволили, сгребли обоих и повезли на дачку…
— Я тебя возьму, — продолжал Шерхан, — а это трения создаст внутри коллектива… ненужные трения…
Валерий вдруг поглядел на себя и засмеялся.
— Ты чего, мороженщик, хохочешь?
— Да я, знаешь ли, сегодня первый раз в жизни галстук надел. И костюм. На встречу с кредитором.
Шерхан оглядел своего гостя. Серый костюм Валерия заметно пострадал от путешествия в багажнике. Галстук, вызвавший три часа назад неудовольствие Шакурова, был оборван и перетянут узлом, и во время драки в квартире чей-то нос успел заляпать левый рукав Валерия красным соком.
Шерхан захохотал. Вся компания последовала его примеру.
— И-и, — по-щенячьи повизгивал Шерхан, — он костюм надел!
— Потом вдруг перестал и спросил: — Ты чего к Рыжему полез, мороженщик?
— Я его предупреждал: наедет на меня — выплатит с процентами. А он наехал. На тачку мою. Автофургоном.
Асбестовые глаза Шерхана, пропутешествовав через всю комнату, остановились на Рыжем. Тот побледнел.
— Бля буду, не наезжал! — заорал он.
— Врет собака!
— Я сам наехал, да? — заорал Валерий.
— Молчать! — рявкнул Шерхан.
Рот Рыжего открылся так широко, что в него можно было впихнуть донышко бутылки.
— Ага, — согласился Валерий, — и он мне то же самое сказал. Он мне сказал, что это ты, Шерхан, приказал покалечить тачку. Глаза Шерхана нехорошо вспыхнули. Он слегка повернул голову к Рыжему и негромко произнес: — Я, когда хочу вправить мозги человеку, калечу не тачку. Я его самого калечу, понял?
И вновь обернулся к Валерию:
— А еще он что тебе сказал?
— Он мне много чего сказал, — отозвался Валерий, — он мне про контракт Михайского рассказал…
— Распелся! Соловей народный!
— Он меня бил! — заверещал Рыжий.
— Молчи, падла! А в ментовке тебе х… сосать будут, да?
— А еще он мне тебя, Шерхан, предложил завалить, — невинным голосом добавил Валерий.
— Врет, гад! — заорал Рыжий.
Шерхан чуть наклонил голову:
— Если ты, Рыжий, еще раз позволишь себе встрять в чужой разговор, я тебе язык из жопы выдерну, понял? Я тебя из Валентина Валентиной сделаю!
Помолчал и добавил:
— Значит, меня завалить?
Но Рыжий не унимался:
— Ах ты… — заорал он, вскакивая, — да как у тебя мозги повернулись врать-то так!
Шерхан цыкнул, и тут же двое быков подхватили Рыжего и хлопнули об стул с такой силой, что ножки стула брызнули во все стороны, и Рыжий очутился на полу.
Боевики захохотали.
— Ну так кто же из них врет? — осведомился Шерхан, обращаясь к своей свите.
— Он врет! — орал Рыжий, вскочив на ноги.
— Да ведь я с тобой, Шерхан, три года, что он несет — куда мне без тебя?
— А баксы у тебя зачем в тайнике? — осведомился Валерий. — Двадцать тысяч баксов и ксивы на какого-то Середничего.
На лице Рыжего мгновенно мелькнула торжествующая улыбка, и Валерий, холодея, понял, что ошибся: Шерхан знал и про ксивы, и про деньги. Рыжий был слишком труслив, чтобы спрятать от своего шефа двадцать кусков.
— Да это ж деньги Кур…
Шерхан поднял руку, и Рыжий мгновенно заткнулся.