Бандит - Страница 61

Валерий побибикал. На его счастье, слесарь был дома — внутри домика светился абажур за занавеской и слышались телеголоса.

— Привет, — сказал Кроха, увидев своего вчерашнего приятеля, с которым он свел знакомство при вполне незабываемых обстоятельствах, — тебя еще не зарезали?

— Нет, — сказал Валерий, втискиваясь в прихожую, — у тебя для меня шмоток не найдется? Переодеться?

— В кого?

— В бомжа.

Слесарь критически оглядел Нестеренко.

— Да тебе и переодеваться-то не надо.

Однако, поискав, снял с чердака неимоверной рваности джинсовую куртку и штаны, которые давно подлежали разжалованию в половую тряпку.

Валерий тем временем собрал в холщовый мешок несколько вскрытых и съеденных банок из-под сардин и «Завтрака туриста», в изобилии переполнявших все уголки кухни.

— Чего-то я, гляжу, парень, у тебя совсем друзей нет, — сказал мужик, наблюдая, как Валерий перегружает в куртку целых две пушки — шикарный «глок» и трофейный, «мокрый» уже «вальтер».

— Друзей навалом, — сказал Валерий, — только всех моих друзей менты сейчас трясут.

— Да? А я решил, что ты не от ментов кросс в мешке бегал.

— А они одна шайка, — пояснил Валерий, — государство ментам больше не платит, вот они и живут с тех, кто деньги даст.

Через десять минут Валерий придирчиво изучал свое отражение в зеркале. Да, хуже он выглядел только тогда, когда одиннадцати лет сбежал из дому, и поймали его только под Сыктывкаром.

Он вернулся в комнату.

— Вот что, Кроха, — сказал Валерий, — создается акционерное общество закрытого типа по ограблению подпольного водочного завода. Вот наш стартовый капитал.

И выложил на скатерть два ствола и чайную коробку с достопочтенным английским лордом.

— Ой, парень, — молвил Кроха, — любишь ты сорить своей головой…

Глава 8

Через час Валерий был у Москвы-Сортировочной. Описанный Бориком забор казался пустым и неохраняемым, но это было обманчивое впечатление. Приткнув машину к обочине и взбежав на близлежащую кучу гравия, Валерий увидел, что за внешним бетонным забором с обильными дырами и раскрошившейся от старости железной решеточкой наверху начинается гигантская свалка, усеянная островами деревянных ящиков и смердящей капустой, а еще дальше, метрах в пятидесяти, стоит второй забор, и за этим вторым забором тявкает собака.

Валерий снова сел в машину и, проехав десятка два метров, запарковал ее в сквере симпатичного шестиэтажного домика, торцом выходившего к забору. Была ночь: домик светился шашечками окон, мирные обыватели жарили котлеты и занимались любовью, и только припозднившаяся старушка бродила близ урн в розысках порожней стеклотары и шепотом ругала проклятых демократов.

Борика с Леськой должны уже были искать, и Валерий надеялся, что вид Борикова «Москвича», отдыхающего после трудовой вахты в двадцати метрах от парадного входа на подпольный завод, не внесет положительного вклада во взаимоотношения между Шерханом и Рыжим.

Чтобы вид бомжа, выходящего из вполне приличной тачки, не обратил на себя внимание какого-нибудь поклонника промышленных пейзажей, Валерий накинул сверху плащ.

Заперев машину и прихватив ключи, Валерий втянул голову в плечи и поспешил к железной дороге, расположение которой нетрудно было угадать, — только что над ночным поселком пронесся громкий стук пригородной электрички.

Через полчаса Валерий отыскал поворот и вскоре подошел с тылу к белому забору. Место было пустынное, из-за забора слышались голоса людей и лай собак, на небе сияли звезды, яркие и крупные, словно кто-то вскрыл телефон-автомат и с размаху шваркнул о небосвод горстью начищенных двушек.

Валерий затаился под насыпью и стал ждать.

Состав пришел в два часа ночи.

Старенький маневровый паровоз, пыхтя, тащил два деревянных вагона, третьей ехала белая цистерна, похожая на гигантский батон докторской колбасы.

Паровозик сбавил ход у начала ветки. Валерий, разбежавшись, прыгнул и уцепился за второй вагон.

Он намеревался вскрыть пломбу, но ему повезло. Пломба была уже вскрыта. Валерий откатил дверь в сторону, и в ноздри ему шибанул запах чьей-то протухшей жратвы и мочи.

— Кто тут? — позвал Валерий, перехватывая в своей котомке дареный «глок».

Ни звука в ответ. Ни дыхания.

Валерий задвинул дверь и посветил фонариком. Вагон был заставлен разношерстными ящиками: боши собирали гуманитарную помощь во все, что случилось у них под рукой. Под одним из ящиков виднелась лежанка и несколько раскуроченных консервных банок да битая поллитровка. Какой-то бомж действительно использовал вагон в качестве транспортного средства, но, видимо, уже успел выгрузиться. Понятное дело. Бомж не хотел, чтобы его замели. Устремления бомжа были прямо противоположны намерениям Валерия.

Не теряя времени, Валерий распустил свой узелок и добавил к чужим уликам свои собственные, в виде пустых банок из-под «Завтраков туриста» и кильки.

Аккуратно, при свете фонарика, содрав липкую ленту с одного из картонных ящиков, Валерий препроводил туда черный сверток с «глоком» и «вальтером». По счастью, все коробки были разного фасона, и та, в которой временно прописались пушки, извещала всеми четырьмя боками о том, что когда-то в ней пребывал компьютер «Эпл-Макинтош».

Вагон дернулся и затих.

Времени оставалось совсем мало. Валерий вынул из мешка последнюю бутылку, завернулся в ватник, закрыл глаза и сладко задышал.

— Эй, ты кто такой?

Валерий открыл глаза.

Дверь вагона была откачена в сторону, за ней ярко горели фонари над кирпичной стеной белого здания, и свет фонарей перегораживали две или три фигуры.