Бандит - Страница 42

— А кстати, — спросил следователь, — кто это у вас дверь в подъезде починил? Вы?

Про дверь Аршакову сказали старухи, гревшиеся на лавочке во дворе. Дверь была роскошная, из тугого дуба и с резьбой в виде сетки.

— Ну, я. — А чего так?

— А партнер для кафе купил. Я ее забраковал — слабовата, а обратно никто не берет. Ну, я подогнал грузовик и сюда поставил. — Зачем? — Народу думал угодить.

— И как? Угодили?

Валерий пожал плечами.

— Да ну, — сказал он, — тут людям на молоко не хватает, а они приходят, видят — дверь с прибамбасами. Опять пошли разговоры: буржуй, спекулянт…

Следователь Аршаков слышал эти разговоры. Именно в таком духе и выразилась старушка, рассказавшая ему историю двери.

Сейчас, сидя в двадцатиметровой комнате с обгоревшими обоями, Аршаков мог констатировать, что стоимость двери, поставленной буржуем Нестеренко для общего пользования, более чем втрое превышала стоимость находившейся в его личной комнате мебели.

Тем временем Валерий, убедившись, что следователь забыл о банке с чаем, выставил на стол белый, уже нарезанный батон, кусок докторской колбасы и соленые огурцы, а из сумки, стоявшей рядом с кроватью, вынул на треть опорожненную бутылку водки. — А вот этого не надо, — заявил следователь, отодвигаясь от бутылки.

Валерий молча убрал водку. Чай поспел через пять минут и был заварен Валерием из стеклянной банки.

— Давайте, Валерий Игоревич, — начал следователь через пятнадцать минут, удовлетворенно запихнув в рот последний кусок булки, — проанализируем случившиеся с вами в ту ночь события. В десять часов вечера вам разбили машину. В одиннадцать — голову. Еще через три часа угнали служебный фургон и убили бухгалтера. Так?

— Так.

— Опыт работы в следственных органах заставляет меня предположить, что эти три события должны быть взаимосвязаны. Вы же упорно выдаете их за цепь случайностей. Так?

— Ничего я не выдаю, — сказал Валерий.

— Какая же может быть связь между этими тремя событиями? — спросил следователь, словно не слышал сказанного Валерием.

— Вариант первый, который обрадовал бы некоторых моих коллег. А именно. Не справившийся с управлением угонщик автофургона разбил вашу новую машину. Вы были ужасно огорчены этим событием. Поехали в кооператив, где сидел бухгалтер. Пили вместе с ним, приходя во все более возбужденное состояние. Возможно, вы потребовали у бухгалтера употребить деньги кооператива на ремонт вашей собственной машины. Возможно, между вами были какие-то другие разногласия, подогретые водкой и досадой из-за разбитой машины. Началась драка. Вы убили бухгалтера. Вы были скорее в бешенстве, чем пьяны, и достаточно быстро сообразили, каковы будут последствия. А сообразив, принялись заметать следы — вскрыли сейф, увели фургончик и, отогнав его в известное вам место, явились обратно с дикой сказкой о ночном нападении. Разумно?

— Не очень.

— Вот как?

— Да. Если бы бухгалтера убил я, кто бы помешал мне погрузить труп на фургончик, зарыть его где-нибудь за Кольцевой, вернуться домой и привести себя в порядок. А ребятам я сказал бы, что послал его в Ленинград за деньгами. Через месяц он бы не вернулся, и ваша контора махнула бы на это дело рукой, решив: «Либо мужик сам сбежал с деньгами, либо его с деньгами завалили».

— Да, это разумней, — согласился следователь, — но ведь человек, особенно пьяный, не очень логичное существо, а? Мое начальство, которому нравится первая версия, скажет, что вы были достаточно пьяны, чтобы не испугаться, но достаточно трезвы, чтобы найти наилучший выход…

Валерий сидел молча.

— Моему начальству нравится первая версия, потому что она раскрывает во всей ее очевидной неприглядности низкую суть любителей легкой наживы, кооператоров и прочих прощелыг и может даже составить материал для прекрасного газетного очерка о работе милиции.

— Еще чаю?

— С удовольствием.

Следователь налил себе вторую чашку и продолжал: — Вторая версия менее привлекательна для начальства. Согласно второй версии ваша машина была разбита не случайно. У вас возникли какие-то внекоммерческие проблемы, вы кого-то кинули, или на вас наехали, вы отказались платить, и разбитая «шестерка» стала решающим предупреждением. Вы поняли, что это последний звонок, и решили сматывать удочки. Вы явились в кооператив, чтобы перед бегством забрать из сейфа все, что там было, встретили бухгалтера, убили его и сбежали. Отъехав от Москвы, вдруг сообразили, что вас будут искать за убийство. Тогда вы решили вернуться и переждать грозу, полагая, что серьезных улик против вас нет. Эта версия не нравится начальству, поскольку получается, что на вас наехала мафия, а мафия, как известно, бывает только в Италии и других загнивающих странах. — Идиотская версия, — сказал Валерий, — зачем я вернулся? Я что, шизанутый? — Вот именно, — подхватил следователь, — а теперь представьте себе, что вы не вернулись. Представим себе, что, вместо того чтобы сбежать, вы, наоборот, решили поговорить с вашими обидчиками. И что разговор принял такой характер, что вас треснули бутылкой по башке, — что и было, — надели наручники, о чем свидетельствуют характерные следы на запястьях, — закопали в кустах. А чтобы объяснить ваше исчезновение, эти люди учинили разгром в кооперативе. Что тогда? Тогда бы вы сейчас значились во всероссийском розыске, как убийца и грабитель, и никому не пришло бы в голову, что вы давно лежите на дне озера или гниете в тихом подмосковном лесу.

Валерий, морщась, спокойно прихлебывал чай.

— И только одно спутало планы ваших убийц. Вы сумели бежать. Вы убили кого-то при этом?